Российское Общество теории музыки вошло в Федерацию европейских обществ теории и анализа музыки
При современной культурной глобализации абсолютно необходимыми и даже неизбежными становятся систематические контакты российского и зарубежного музыкознания. Осенью 2011 года состоялось знаменательное событие для музыкальной науки России: только что организованное в нашей стране Общество теории музыки вступило в Федерацию европейских обществ теории и анализа музыки наряду с аналогичными обществами Франции, Италии, Великобритании, Германии-Австрии-Швейцарии, Бельгии и Нидерландов. Объединение произошло в рамках конгресса «EuroМac VII», проходившего в «вечном городе» Риме, в консерватории Санта Чечилия c 29 сентября по 2 октября текущего года. Полное название конгресса – «VII European Music Analysis Conference» («Седьмая Европейская конференция музыкального анализа»).
Явление России западному теоретическому народу вызвало заметный энтузиазм. Когда в начале конгресса выходили президенты всех обществ, участников EuroMac и представляли свои достижения, то выход руководителя российского ОТМ, ректора Московской консерватории А. С. Соколова (он говорил на чистом английском языке), вызвал оживление и усилившиеся аплодисменты в зале. В конце же конгресса, на собрании глав и представителей теоретических обществ, было достигнуто соглашение о принятии в Федерацию российского ОТМ. Обсуждалась возможность провести один из конгрессов и в Москве, на базе Московской консерватории. Всё это – такой общественный и профессиональный прорыв, с которым теоретики России могут себя поздравить. Достоин внимания и сам конгресс — он был очень мощным. Россия тоже приехала не с пустыми руками: с докладами выступили К. В. Зенкин (об особенностях процесса формообразования у Листа), проректор по научной работе Московской консерватории, член Совета ОТМ, и И. Д. Ханнанов (об итальянских влияниях у Бетховена), ученик Ю. Н. Холопова, ныне работающий в США, также проявивший много инициатив для организации российского ОТМ.
Работа конгресса протекала параллельно в шести аудиториях, а в течение дня — по 4 «панели», с 9 до 19 часов, с перерывами на кофе. Официальных языков было 4 — английский, немецкий, французский и итальянский. На докладах, которые делались не по-английски, на экране обязательно демонстрировался английский перевод текста (полностью или в виде тезисов). Несмотря на европейский замысел конгресса, выступали и американцы. Статус участников не был лимитирован: от докторов и президентов обществ до совсем юных студентов.
Тематика была столь разнообразной, что не ограничивалась только теорией музыки. Так, шли блоки «Анализ и история», «Анализ и исполнение», «Итальянская опера», «Опера во Франции и Великобритании», «Опера и сцена», «Вагнер и вагнеризм», «Лист: новые перспективы», «Брамс», «Музыка барокко», «Средневековая музыка Востока», «Средневековая и Ренессансная музыка», «Корелли» и т. д. Не была обойдена и «Популярная музыка» — рок, киномузыка.
Собственно теоретические проблемы были тщательно дифференцированы: «Аспекты тональной музыки», «Классические формы», «Романтические формы», «Посттональные формы», «Гармония ХХ века», «Тембр и фактура», «Синтаксис и метр» и т. д. Поскольку устроителями были итальянцы, то итальянский акцент присутствовал — целый блок посвящался Шелси (открывателю спектрального метода), в концертах прозвучала музыка Нино Рота в академических жанрах.
Оказалось, что и в Рим добралось порабощение мира теорией Шенкера. Дошло до курьеза: один теоретик из США делал анализ многозвучий Дебюсси на основе линеарных связей по Шенкеру, игнорируя принцип аккорда (!). Были и «раскованные» темы, как в выступлении молодого итальянца из Турина об эротике в балете Дебюсси «Игры».
Но что вызвало у меня зависть — это целых восемь теоретических докладов по музыкальным эмоциям! Солидный ученый из Великобритании М. Спицер анализировал «страх» в песнях Шуберта, опираясь на определенную психологическую модель. Спицер — президент Британского общества музыкального анализа и теперь входит в Научный комитет нашего российского ОТМ. Блок по эмоциям представила группа теоретиков под руководством итальянца М. Барони. И умилили три студента из США, исследовавшие эмоции в музыке Айвза, Баха и Пуччини. В России же за 70 лет советской власти по музыкальным эмоциям не было написано ни одного труда музыканта-теоретика. А русская музыка и исполнительство — самые эмоциональные в мире. Есть над чем подумать…
Полным ходом идут изыскания с помощью компьютера. Заинтересовал один результат, полученный в Лаборатории междисциплинарных исследований в Австрии под руководством Р. Парнкутта. Цель — смоделировать живое исполнение, как бы с «дыханием». Сделали график агогики и динамики семи пианистов, просчитали типичные случаи и перенесли на нотный текст: машина сыграла Шопена совершенно музыкально!
Российская теория музыки имеет много наилучшего в мире — учения о гармонии, о форме, о музыкальном содержании. Зарубежные теории сильны своей мобильностью и широтой. Федерация, по существу мировая, в которую вошла Россия, теперь уже обязана достичь взаимопроникновения в науке, плодотворного для всей мировой культуры.
В. Н. Холопова